Форум на ОКУЛУС

Доброе время суток,форумчане!Спасибо тебе,Антис,за интересную идею..я ведь тоже ее люблю ,ее Величество Веронику..она-чудная,какая-то ароматная,нежная,пленительная и сладкотомящая..Такой больше нет и ,наверняка, не будет...

* * *

А знаешь, все еще будет!

Южный ветер еще подует,

и весну еще наколдует,

и память перелистает,

и встретиться нас заставит,

и еще меня на рассвете

губы твои разбудят.

Понимаешь, все еще будет!

В сто концов убегают рельсы,

самолеты уходят в рейсы,

корабли снимаются с якоря...

Если б помнили это люди,

чаще думали бы о чуде,

реже бы люди плакали.

Счастье - что онo? Та же птица:

упустишь - и не поймаешь.

А в клетке ему томиться

тоже ведь не годиться,

трудно с ним, понимаешь?

Я его не запру безжалостно,

крыльев не искалечу.

Улетаешь?

Лети, пожалуйста...

Знаешь, как отпразднуем

Встречу!"

Спасибо,Антис...спасибо,ты читаешь мою душу...

Вероника Михайловна Тушнова-поэтесса

(27.03.1915-07.07.1965)родилась в Казани,даты даны по новому стилю.

Я обычно думаю,что остается от человека?

За восьмью цифрами-даты рождения и смерти стоит тире..это тире вмещает целую человеческую жизнь,неразгаданный портрет..несложившуюся судьбу,несчастнуя любовь?!...

Это дела человека..его привязанности,его радости и горести,страсти его сердца ,плоды его творчества..

"Кто сказал,что легко любить?

Мне так грустно опять писать "акварелью"...

В семье Михаила и Александры Тушновых родилась дочь..Она была очень симпатичная-эдакая восточная красавица,черноглазка..необыкновенно тихая и задумчивая.Писать стихи стала рано,но прятала их от родителей-профессор Тушнов не одобрял занятия поэзией.По желанию отца Вероника поступила в медицинский интитут в Ленинграде,проучилась там четыре года,но больше не смогла истязать свою душу..Ее увлекали занятия живописью и поэзией.В начале 1941 года Тушнова поступает в Московский Литературный институт им.Горького.Ее желание профессионально заниматься литературой начинает осуществляться..Но..вдруг-война..Всю войну она проработала врачом,выхаживала раненых..Но и в эти суровые годы Вероника Тушнова не расстается с творчеством..в 1945 выходят ее стихи под названием"Первая книга"...В год победы все писали что-то патриотическое,фанфарное...У нее -нежная,задушевная грусть,"камерность"изложения..

Резкая оценка критиков-обвинения чуть ли не в салонности,буржуазности...

Она-человек ранимый,тяжело переживала эту "неудачу".Неудивительно,что вторая книга..выйдет через десять лет в 1954 году.

Она опять"перелопачивает" свой стиль..

зачастую..зря..В последних двадцати страницах сборника"Стихи о счастье" она вдруг превращается в саму себя и вновь становится любящей,ищущей,страдающей..

Помните?

"Я перестану ждть тебя

А ты придешь совсем внезапно

А ты придешь ,когда темно

Когда в стекло ударит вьюга

Когда припомнишь,как давно

Не согревали мы друг друга!"

После этих строк,оплаканных тысччами девчонок,к Веронике Тушновой пришла известность..В 1958 году выходит цикл стихов "Память сердца"-главная ее тема-Любовь.

"Любовь на свете есть!

Единственная-в счастье и печали,

В болезни и здоровии -одна,

Такая же в конце,как и в начале,

Которой- даже старость не страшна

Не на песке построенное зданье

Не выдумка досужая,она

Пожизненное первое свидание,

Безветрие и гроз очарование!

Сто тысяч раз встающая волна!"

Человек,которого так горячо любила Вароника Тушнова-был женат, но он отвечал на ее любовь.Это поэт Александр

Яшин..Он не мог оставить свою семью..Свою любовь Вероника Тушнова доверяла своим произведениям,своим творческим дневникам..Она удивительна чиста и трепетна.Может быть ,она поэтому жива и сегодня..Поэтессы не стало ,когда ей едва исполнилось 50 лет...Страшно..На ее столе остались новые стихи ,наброски и статьи...Ее друг и возлюбленный пережил ее на три года.

Наверное,сейчас ОНИ счастливы..просто хочется в это верить,как в чудо...

Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ДОБРА!

Улыбаюсь, а сердце плачет

в одинокие вечера.

Я люблю тебя.

Это значит -

я желаю тебе добра.

Это значит, моя отрада,

слов не надо и встреч не надо,

и не надо моей печали,

и не надо моей тревоги,

и не надо, чтобы в дороге

мы рассветы с тобой встречали.

Вот и старость вдали маячит,

и о многом забыть пора...

Я люблю тебя.

Это значит -

я желаю тебе добра.

Значит, как мне тебя покинуть,

как мне память из сердца вынуть,

как не греть твоих рук озябших,

непосильную ношу взявших?

Кто же скажет, моя отрада,

что нам надо,

а что не надо,

посоветует, как же быть?

Нам никто об этом не скажет,

и никто пути не укажет,

и никто узла не развяжет...

Кто сказал, что легко любить?

Спасибо,Антис.Мишель

  

Всегда ты знаешь, то что мне надо.

Но про это не скажу тебе.

  

Твоя вредность известна :D ..и не надо :D !!!!

"Молчание-золото"...но та скорость,с которой ты перемещаешь с сайта на сайт мои "шахерезадные опусы("упс! простите за коломбур)-доказывает,что это-тебе нравится.. ..Ты когда-нибудь спишь? Я не успеваю за тобой!!Мишель

  

Мишеееель!..

Вот сколько времени хочу и хочу поработать с ее картой. Не просто Космограмма, а попробовать сделать ректи... дат, вроде, немало известно... есть. Но времени, увы... никак.

Спасибо!!!

  

Антис,солнце,не обижайся..это я шучу.

Регина,взаимно,спасибо,мне очень-очень нравятся Ваши статьи,правда.Скоро будут готовы мои романсы на стихи Цветаевой -пришлю Вам для ознакомления..

  

Нашла на казанском сайте http://www.1000kzn.ru/article/ru/2914/381/:

"

Ирина КУЛИКОВА

Вероника ТУШНОВА

Представьте себе такую картину... Солнце только взошло... Начинается тихое, безветренное утро; вода на Волге спокойна и на ее глади лежит яркая солнечная дорожка. Разве можно не удивиться чуду природы, глядя на светящиеся блики солнца на воде! И как-будто город, близкий, родной, смотрит на тебя из прозрачной глубины. Отражаются контуры башни Сююмбике, улицы темные шапки парков и садов... Над всем этим, как голос давних эпох, символ сегодняшней жизни - Кремль, светлый, из белого камня. Много событий пережил и хранит в памяти своей город Казань: Золотую орду, Ивана Грозного, Пугачева...

Я иду по Адмиралтейской Слободе... Само название уводит нас во времена Петра I, именно здесь, в Кировском районе, было создано Адмиралтейство, и российский флот получал красивые крепкие корабли, построенные в Казани. Сейчас Адмиралтейская слобода - один из старинных уголков истории и культуры города. На одной из улочек слободы жила чудесная красивая женщина, поэтесса Вероника Тушнова, которая так написала про свою "малую родину":

... перед глазами

Старинный пыльный пригород Казани,

Дом в три окошка, где отец мой рос,

А в окнах - шапки огненной герани

(В слободке не выращивали роз).

Вероника Тушнова родилась в Казани, в семье профессора Казанского ветеринарного института Михаила Павловича Тушнова. Дом Тушновых до сих пор сохранился на улице Большой Красной. Здесь она окончила школу, поступила на медицинский факультет Казанского университета. В тридцатые годы семья переехала в Ленинград, где Вероника закончила Медицинский институт и получила диплом врача.

Одно из ее страстных увлечений в эти годы - живопись, она учится в изостудии Дома ученых Ленинграда. Еще она пишет стихи, где вновь и вновь возникают воспоминания детства, проведенного в Казани:

И возникал перед глазами

причал на стынущей воде

и домик в городе Казани,

в Адмиралтейской слободе.

Стихи глубоко лирические, пронизанные переживаниями красоты, любви, страдания, необыкновенно гуманные в своей основе... Перед войной Вероника подает заявление в литературный институт, она была принята, но война разрушила все планы. Вновь судьба забросила в родной город, в эвакогоспиталь. Тушнова уже замужем, ждет вестей от мужа с фронта:

Тревога. Грусть. Приходит почтальон -

ни весточки о милом человеке...

А городок метелью занесен

до самых крыш. И, кажется, навеки.

По воспоминаниям коллег из Казани, Тушнова "не была обычным лечащим врачом. Она бросалась всей душой и силами в судьбу раненного, больного... Она больно обжигалась о человеческие страдания, боль и крик, о незабываемые глаза бойцов. Из этого рождались стихи". Так в стихотворении "Письмо" она пишет про семью раненного солдата:

Что немало горя повидали,

что невзгодам не было конца.

что жену с ребенком расстреляли,

уходя, у самого крыльца.

Личная боль, страдания переплетались с трагедией всей страны. В конце войны появился первый сборник стихов поэтессы "Первая книга". В ней автор продолжает традиции Анны Ахматовой, что было поставлено ей в вину советскими критиками, потому что писала только о своем, глубоко прочувствованном восприятии мира:

Твои глаза... Опять... Опять...

Мне сердца стук

мешает спать.

Не знаю - явь то или бред,

не знаю - был ты или нет,

не вспомнить мне

и не понять!

Твои глаза... Опять... Опять...

Второй сборник стихов "Пути-дороги" вышел только через десять лет. В нем Тушнова рассказывает о людях, встреченных в жизни, в дороге. Читая ее стихи, так и кажется, что все они не только о других судьбах, но о ней самой - о ее невостребованности в жизни, о человечности, о глубокой грусти, о большом счастье:

А знаешь, все еще будет!

Южный ветер еще подует,

и весну еще наколдует,

и память перелистает,

и встретиться нас позовет...

В последующие годы с 1947 по 1965 были опубликованы пять сборников Тушновой. Она много работала над переводами стихов татарских, молдавских, армянских советских поэтов, делала переводы Тагора, чешских и польских авторов. Особенно трепетно работала она со стихами своих земляков Г.Тукая и М.Джалиля, находя духовную близость в их поэзии:

Нет, сильны мы - мы найдем дорогу,

Нам ничто не преградит пути.

Нас, идущих к светлой цели, много,

До нее не можем дойти!

(из переводов М.Джалиля).

В последнем сборнике Тушновой выражается ее любовь к одному, единственному человеку, это чувство сливается с любовью к природе:

Одна сижу на пригорке

Посреди весенних трясин.

...Я люблю глаза твои горькие,

как кора молодых осин.

Говоря о человеческом счастье, Тушнова восклицает:

Сто часов счастья,

чистейшего, без обмана...

Сто часов счастья!

Разве этого мало?

... Я вновь иду по улицам, на которых ходила и Вероника Тушнова. Здесь все знакомо мне с детства. Иду и думаю о Веронике Тушновой, которая когда-то тоже бродила здесь, слушала звуки весенней капели, которые складывались в первые строчки стихов. Здесь она начинала... Именно здесь, в моей Казани, складывался ее поэтический дар. Стихи Тушновой делают мою жизнь добрее, чище, в них столько света и тепла, столько веры в человека! Чудесный и волнующий образ этой женщины-поэта навсегда связан с моим городом.

"Казанские истории", №7-8, 2004

  

Девочки, какое-то время назад попался в Сети очерк Светланы Макаренко. Я тогда еще не знала, кто это, тем более не знала, что и на Окулусе она бывает, известна.

Приведу.

А самой Светлане хочется сказать (бывает ли здесь?) -- огромное Вам спасибо. И не только за Тушнову.

-------------------------

Вероника Тушнова

Veronika Tushnova

( 27.03.1915 года - 07.07.1965 года )

Россия

Светлана Макаренко

Кто сказал, что легко любить?

Мне так грустно опять писать "акварелью". Мне так грустно угадывать все по строкам стихов.. Вы когда - нибудь читали биографию, угаданную по стихам, по строчкам рифм? Скорее всего, Вы скажете: Нет. Вот и я раньше не встречала таких биографий. А теперь приходится писать ее самой..

Угадывать, дорисовывать, предчувствовать, предвосхищать Что же это получается? Незаконченный портрет. Неразгаданная жизнь. Несложившаяся судьба: А может, - сложившаяся, наперекор всему?. Ведь Судьбы Поэтов складывает Бог и сияние звездных карт в ночном Небе. Все это неподвластно простым человеческим представлениям о счастье...

Вероника Михайловна Тушнова родилась 27 марта 1915 года (дата нового стиля) в Казани в семье профессора медицины Казанского Университета Михаила Тушнова и его жены, Александры, урожденной Постниковой, выпускницы Высших женских Бестужевских Курсов в Москве. Профессор Тушнов, был на несколько лет старше своей избранницы и в семье все подчинялось его желаниям и воле, вплоть до подачи на стол обеда или ужина.

Вероника, черноглазая, задумчивая девочка, писавшая стихи с детства, но прятавшая их от отца, согласно его же непререкаемому "желанию" сразу после окончания школы поступила в Ленинградский медицинский институт (семья профессора к тому времени обосновалась там).

Вероника Михайловна проучилась на факультете терапии четыре года, но больше не смогла истязать свою душу: Ее всерьез увлекли занятия живописью, да и поэтическое вдохновение не покидало.

В начале лета 1941 года Тушнова поступает в Московский Литературный институт имени М.Горького: Ее желание профессионально и всерьез заниматься поэзией и филологией вроде бы начинает сбываться.

Но учиться не пришлось. Началась война. Отец Вероники Михайловны к тому времени скончался. Осталась больная мать и маленькая дочь Наташа.

Кстати, семейная, личная жизнь Вероники Тушновой - это еще одна загадка для ценителей ее творчества, для литературоведов. Все скрыто за семью печатями тайн семейного архива, многое не сохранилось, утерялось, о многом - умалчивается....

(Впрочем на это, тактичное или безразличное - другой вопрос , - молчание, родственники Вероники Михайловны имеют, конечно, полное право!)

Используя свои медицинские познания Тушнова почти все годы войны проработала в госпиталях врачом, - их ведь не хватало катастрофически! - выхаживала раненых:Работа тяжелая, часто и неблагодарная, не оставляющая, казалось бы, времени для "возни" с капризными рядами поэтических строчек: Но Тушнова во время ночных дежурств умудрялась, при свете затененных ламп, прислушиваясь к сонному дыханию и стонам больных, все время чиркать что - то в тетради. Ее так и звали ласково: "доктор с тетрадкой".

В 1945 году вышли из печати ее поэтические опыты, которые она так и назвала "Первая книга". Это был сравнительно поздний дебют - Веронике Михайловне было уже 29 лет - и прошел он как - то незаметно, тихо....

Вероятно, в год Победы и всеобщего ликования нужно было писать что - то фанфарное, парадное.. Тушнова не умела этого делать никогда :Ей сразу и всегда - замечу особо! -была присуща своя нота чистой, пронзительной грусти, элегичности, что ли, то, что лихие "проработчики" от Союза Писателей тут же назвали "пресловутой камерностью", "перепевами надуманных переживаний в духе "салонных" стихов Ахматовой "Знакомые слова, не правда ли? И более того, знакомое отношение к поэзии:Отношение отрицания, презрения, почти не любви. Да что там почти!

Неудивительно, что вторая книга Вероники Михайловны "Пути - дороги" увидит свет только через десять лет, в 1954 году.

Она просто не решалась выпустить ее в свет. В основу этой книги легли стихотворения, написанные часто в дороге и навеянные дорожными встречами и впечатлениями, знакомствами с новыми людьми и новыми местами. "Азербайджанская весна" - так называется один из поэтических циклов Тушновой.

Вероника Тушнова вообще все это "десятилетие молчания" много и упорно работала: рецензентом в издательстве "Художественная Литература", очеркистом в газете, переводила с подстрочников Рабиндраната Тагора, причем великолепно делала это, поскольку была лириком, "по самой своей строчечной сути", как говорила она сама.

Эти десять лет были очень трудными для Вероники Михайловны. Она искала свой собственный путь в поэзии. Искала тяжело, мучительно,часто сбиваясь с такта и много теряя и для сердца и для таланта.

В 1952 году Тушнова пишет поэму "Дорога на Клухор". (Она тоже вошла в книгу 1954 года.)

Поэма эта была очень хорошо встречена критикой и рецензентами, но сегодняшнему читателю в ней отчетливо была бы видна некоторая нарочитость тем, натянутость тона, чуждая поэтессе риторическая экзальтация, тяга к масштабности, ложный пафос:В общем, все черты, почти забытой ныне "советской поэзии".

Но она так боялась прежних грубых упреков, насмешек, да и просто "пропасти молчания - непечатания", что предпочитала быть автором, который по выражению одного из критиков: "Не приобрел своего творческого лица, не нашел своего голоса", (А. Тарасенков. Рецензия на сборник В. Тушновой "Пути - дороги" 1954 год.)

Грустно писать все это.. и тяжело.

В самом деле, только на последних двадцати страницах сборника, в разделе "Стихи о счастье", поэтесса словно сбросив тяжкую ношу вдруг стала самой собою, зазвучал в полную силу! Возникло вдруг истинное лицо пишущей- любящей, томящейся, страдающей. Временами оно было почти портретно - точным, единственным в своей живой конкретности: "ресницы, слепленные вьюгой, волос намокшее крыло, прозрачное свеченье кожи, лица изменчивый овал", - но одновременно это было лицо, подобное тысячам других женских лиц, это была душа точно также, как и они страдающая и любящая, мучимая и где - то мучающая другого, пусть и страстно любимого, человека!

Каждая из читательниц могла почувствовать в строчках Тушновой свою "вьюгу", свои счастливые и горькие минуты и только свое, но такое общее, понятное для всех тревожное ощущение неумолимого бега времени и с упрямой немного странной, обманчивой и наивной верой в счастье: Помните это, знаменитое:

"...Я перестану ждать тебя,

А ты придешь совсем внезапно.

А ты придешь, когда темно,

Когда в стекло ударит вьюга...

Когда припомнишь, как давно

Не согревали мы друг друга!"

В. Тушнова "Не отрекаются любя..."

После этих строк, выученных и переписанных сотнями читательниц в тетради к Веронике Михайловне пришла известность. Ее поэтический голос набрал силу и высоту.

Выпущенная в 1958 году книга "Память сердца" была уже чисто лирической.

Главная тема поэтессы вышла на первый план, потеснив все остальное:

Любовь на свете есть!

Единственная- в счастье и в печали,

В болезни и здоровии - одна,

Такая же в конце, как и в начале,

Которой даже старость не страшна.

Не на песке построенное зданье,

Не выдумка досужая, она

Пожизненное первое свиданье,

Безветрие и гроз чередование!

Сто тысяч раз встающая волна!

В. Тушнова. "Твой враг"

Красивая, черноволосая женщина с печальными глазами (за характерную и непривычную среднерусскому глазу красоту ее называли смеясь "восточной красавицей"), с мягким характером, любившая дарить подарки, не только близким, (Двоюродная сестра Ирина, живущая в Куйбышеве, не успевала получать из Москвы посылки, то с босоножками, то с перчатками, то с книгами!) но и просто друзьям; мчавшаяся по первому зову на помощь в любое время дня и ночи, заражавшая всех смехом, весельем и подлинной любовью к жизни; эта вот красавица - поэтесса, с чьими стихами о Любви под подушкой засыпало целое поколение девчонок, - сама переживала трагедию - счастье Чувства, озарившего своим Светом последние ее годы на Земле и давшего мощный поток энергии ее Творчеству: Любовь эта была разделенной, но тайной, потому что, как писала сама Тушнова:

"Стоит между нами

Не море большое -

Горькое горе,

Сердце чужое."

В Тушнова "Хмурую землю:"

Человек, которого любила Вероника Михайловна, поэт Александр Яшин, был женат, не мог оставить семью, да и кто знает, смогла бы Вероника Михайловна, человек все понимающий, и воспринимающий обостренно и тонко, - ведь у поэтов от Бога "нервы на кончиках пальцев", - решиться на столь резкий поворот Судеб, больше трагический, чем счастливый? Наверное нет. Она называла свое чувство "бурей, с которой никак не справлюсь" и доверяла малейшие его оттенки и переливы своим стихам, как дневниковым строчкам. Те, кто прочел (изданные уже после смерти поэтессы, в 1969 году!) стихотворения, навеянные этим глубоким и на удивление нежным чувством, не могли избавиться от ощущения, что у них на ладони лежит "пульсирующее и окровавленное сердце, нежное, трепещет в руке и своим теплом пытается согреть ладони": Лучшего сравнения нельзя и придумать. Может быть поэтому поэзия Тушновой до сих пор жива, книги переиздаются, помещаются в интернет - сайты и легких, как крылья бабочки, строчек Тушновой, кстати, созданных "в крайнем страдании и острейшем счастье", (И. Снегова) знают больше, чем подробности ее сложной, трагической почти, биографии: Впрочем, таковы Судьбы практически всех истинных Поэтов, на это сетовать грех!

P. S.Умирала Вероника Михайловна в тяжелых мучениях. Не только от страшной болезни, но и от тоски по любимому человеку, решившемуся в конце концов выпустить горько -грешное счастье из рук: Поэтессы не стало 7 июля 1965 года.

Ей едва исполнилось 50 лет. Остались рукописи в столе: недописанные листки поэмы и нового цикла стихов.

Через три года после своей Любимой умер, тосковавший, и мечущийся в этой холодной тоске до последних дней, Александр Яшин. Диагноз звучал также зловеще - "рак"

Как тут не вспомнить классическое: "Бывают странные сближенья!"

http://student.km.ru/

  

Девочки,дорогие,спасибо,что откликнулись...Я

нашла еще одну потрясающую публикацию- цитирую ее полностью..

http://www.nweek.ru/

ЗЕРКАЛО ДУШИ

№51 (2004г.)

А. Шайденко 17.12.2004

«…Она была ошеломляюще красива!» - писал о Веронике Тушновой Марк Соболь. Сегодня, с удовольствием, поведаю вам жизненную и творческую историю этой выдающейся поэтессы. Родилась Тушнова в Казани, в городе своеобразном, где соединились Восток и Запад. Казань – всегда славилась своим театром, юношеские стихи Вероники дают представление об увлечениях молодежи театральными концертами. Сама Вероника Михайловна очень любила им понимала музыку. Большим событием в ее жизни были приезды В. Маяковского и С Есенина, это два великих поэта стали близки Тушновой с юношеских лет и оказали, в дальнейшем, немалое влияние на творчество Вероники. Увлечение поэзией не оставляло Тушнову. В 1939 году ее стихотворения появляются в печати. И она делает окончательный выбор и в 1941 году подает заявление в Литературный институт имени Горького. Но учиться не пришлось. Началась война. В ноябре 1941 года судьба вернула Веронику Михайловну в родной город. Здесь она работает палатным врачом нейрохирургического госпиталя, созданного на базе невралгической клиники ГИДУВа. Перед ее глазами проходят судьбы многих людей:

Я за годы войны

Побывала во всех городах,

Потому что вот тот

Из Тбилиси, а тот из Орла

Потому что у этого мать

В Бухаре умерла.

Кто-то пишет в Москву

У кого-то в Армении дочь.

И чужую тоску

Я баюкала каждую ночь.

За военные годы в Казани было напечатано лишь одно стихотворение, но приметы времени и детали быта в ее стихах убеждают, что казанские впечатления дали жизнь целому ряду стихотворений Тушновой. Среди них такие чудесные стихи. Как «Яблоки», «Салют», «Мать». Исключительное значение в творческой биографии Вероники Михайловны имел 1944 год. В «Новом мире» появляется ее стихотворение «Хирург», посвященное Н.Л. Чистякову, хирургу московского госпиталя, в котором работала Тушнова. В том же году в «Комсомольской правде» печатается цикл «Стихи о дочери», получивший, кстати, широкий читательский отклик. В 1945 году выходит сборник «Первая книга». Да, Вероника была замечена на «литературной арене», а одним из первых, кто увидел в начинающей поэтессе талант был В.И. Качалов. По словам его биографа В.В. Виленкина, Качалов «зачитывал» домашних и гостей её стихами…

Бывало все: и счастье, и печали,

Но мы о самом главном промолчали,

А может, и не думали о нем.

Нас разделило смутных дней теченье –

Сперва ручей, потом, глядишь, река…

Но долго оставалось ощущенье:

Не навсегда, ненадолго, пока…

Давно исчез, уплыл далекий берег,

И нет тебя, и свет в душе погас,

И только я одна еще не верю,

Что жизнь навечно разлучила нас.

Есть еще одна важная сторона творчества Тушновой – это ее неустанная переводческая деятельность. Она переводила поэтов Прибалтики, и Кавказа, и Средней Азии, поэтов Польши и Румынии, Югославии и Индии. Как мне кажется, эта переводческая работа была нужной и важной, ведь она делала доступными для русского читателя стихи многих и многих зарубежных поэтов. Свою последнюю книгу Вероника Михайловна назвала «Сто часов счастья». Пафос её – в строках первого стихотворения:

Это зря говориться,

Что надо счастливой родиться.

Нужно только, чтоб сердце

Не стыдилось над счастьем трудиться…

Последние годы жизни Вероники Тушновой были очень трудны – тяжелая болезнь, неустроенная личная жизнь. Ее прощание с жизнью светло и мудро:

А стоит ли уж так печалиться,

Прощаясь с миром дорогим.

Ничто на свете не кончается,

Лишь поручается другим.

Другим любовь моя завещана,

В других печаль моя горька…

Действительно, мир для поэтессы был очень дорог, всю жизнь она оставалась верна своей привязанности к животным. Как и любви к цветам, она всегда была веселой, остроумной, благожелательной к людям и в то же время правдивая до резкости – такой была Вероника в жизни, такова она в поэзии:

Улыбаюсь, а сердце плачет

В одинокие вечера

Я люблю тебя.

Это значит –

Я желаю тебе добра.

Это значит, моя отрада,

Слов не надо,

И не надо твоей печали,

И не надо твоей тревоги

И не надо, чтобы в дороге

Мы рассвет с тобой встречали.

Вот и старость вдали маячит,

И о многом забыть пора…

Я люблю тебя.

Это значит –

Я желаю тебе добра.

Значит, как мне тебя покинуть,

Как мне память из сердца вынуть,

Как не греть твоих рук озябших,

Непосильную ношу взявших?

Кто же скажет, моя отрада,

Что нам надо,

А что не надо,

Посоветует, как же быть?

Нам никто об этом не скажет,

И никто пути не укажет,

И никто узла не развяжет…

Кто сказал, что легко любить?

Читаю Тушнову, часто задумываюсь над тем, что она говорит в своих стихах, вот эта правдивость слов, эти строки, пережитые Вероникой, наводят на размышления, думаю, каждого, кто хоть раз читал ее произведения. В суете мы даже не способны осознать, насколько согреть и успокоить могут нас стихи. Они как, своего рода, антибиотик от насущных проблем, как бальзам… В поэзии Вероники Михайловны собраны разные ситуации, но все они одинаково «будоражат» душу своей энергией, вложенной когда-то поэтом, побывавшим во многих этих самых ситуация:

Знаешь ли ты, что такое горе,

Когда тугой петлей на горле?

Когда на сердце глыбою в тонну,

Когда нельзя ни слез, ни стона?

Чтоб никто не увидел, избави боже,

Покрасневших глаз, потускневший кожи,

Чтоб никто не заметил, как я устала,

Какая больная, старая стала…

Знаешь ли ты что такое горе?

Все равно что море, его перейти,

Все равно что пустыню, а о нем говорят,

Словами пустыни говорят!

«Вы знаете, он ее бросил…»

А я без тебя как лодка без весел,

Как птица без крыльев, как растение без корня…

Знаешь ля, что такое горе?

Я тебе не все еще рассказала, -

Знаешь, как я хожу по вокзалам?

Как расписания изучаю?

Как поезда по ночам встречаю?

как на каждом почтамте молю я чуда!

Хоть строки, хоть слова оттуда… оттуда…

Я полагаю, чтобы написать что-то подобное мало просто представить, надо еще и прочувствовать. Хочется рассказать вам один эпизод. О нем писал Марк Соболь, он сомневался, думал «Рискованно и рановато» рассказывать про тот эпизод, но главных героев нет уже в живых, и сам Марк не бессмертен. Вероника умирала – и почти знала об этом. Лечащий ее профессор сказал: «Я тебя выцарапаю!» Не знаю, верила ли она в это полностью, но капля надежды оставалась…

«Я, придя к ней в палату, - пишет Марк Соболь, пытался ее развеселить. Она взмолилась: не надо! Ей давали злые антибиотики, стягивающие губы, ей было больно улыбаться. Выглядела она предельно худо. Неузнаваемо. А потом пришел – он! Вероника скомандовала нам отвернуться к стене, пока она оденется. Вскоре тихонько окликнула: «Мальчики…» Я обернулся - и обомлел. Перед нами стояла – красавица! Не побоюсь этого слова, ибо сказано точно. Улыбающаяся, с пылающими щеками, кикаких хворей вовеки не знавшая молодая красавица. И тут я с особой силой ощутил, что все, написанное ею, - правда. Абсолютная и неопровержимая правда. Наверное, именно это называется поэзией, а не наши порой упражнения в сопровождении худо-бедно организованных и зарифмованных строк» - вот так описал свою последнюю встречу с жизнерадостной Вероникой Тушновой. Пусть ее с нами нет, но она жива в своих стихотворениях:

А может быть, останусь жить?

Как знать, как знать?

И буду с радостью дружить?

Как знать, как знать?

А может быть, мой черный час

Не так уж плох?

Еще в запасе счастья часть,

Щепотка крох…

Еще осталось: ночь, мороз,

Снегов моря

И безнадежное до слез –

«Любимая!»

-------------------------

Правда,здорово?!

Мишель

  

* * *

Быть хорошим другом обещался,

звезды мне дарил и города.

И уехал,

и не попрощался.

И не возвратится никогда.

Я о нем потосковала в меру,

в меру слез горючих пролила.

Прижилась обида,

присмирела,

люди обступили

и дела...

Снова поднимаюсь на рассвете,

пью с друзьями, к случаю, вино,

и никто не знает,

что на свете

нет меня уже давным-давно.

* * *

Я поняла -- ты не хотел мне зла,

ты даже был предельно честен где-то,

ты просто оказался из числа

людей, не выходящих из бюджета.

Не обижайся, я ведь не в укор,

ты и такой мне бесконечно дорог.

Хорош ли, нет ли -- это сущий вздор.

Любить так уж любить -- без оговорок.

Я стала невеселая. Прости.

Пуская тебя раскаянье не гложет.

Сама себя попробую спасти,

никто другой меня спасти не сможет.

Забудь меня. Из памяти сотри.

Была -- и нет, и крест поставь на этом.

А раны заживают изнутри.

А я еще поеду к морю летом.

Я буду слушать, как идет волна,

Как в грохот шум ее перерастает,

как, отступая, шелестит она,

как будто книгу вечности листает.

Не помни лихом, не сочти виной,

что я когда-то в жизнь твою вторгалась,

и не печалься: все мое -- со мной.

И не сочувствуй: я не торговалась.

* * *

Одна сижу на пригорке

посреди весенних трясин.

...Я люблю глаза твои горькие,

как кора молодых осин,

улыбку твою родную,

губы, высохшие на ветру...

Потому,— куда ни иду я,

и тебя с собою беру.

Все я тебе рассказываю,

обо всем с тобой говорю,

первый ландыш тебе показываю,

шишку розовую дарю.

Для тебя на болотной ржави

ловлю отраженья звезд...

Ты все думаешь — я чужая,

от тебя за десятки верст?

Ты все думаешь — нет мне дела

до озябшей твоей души?

Потемнело, похолодело,

зашуршали в траве ежи...

Вот уже и тропы заросшей

не увидеть в ночи слепой...

Обними меня, мой хороший,

бесприютные мы с тобой.

------------------

Просто из памятного. Запомнившегося. Любимого...

  

* * *

Без обещаний

жизнь печальней

дождливой ночи без огня.

Так не жалей же обещаний,

не бойся обмануть меня.

Так много огорчений разных

и повседневной суеты...

Не бойся слов —

прекрасных, праздных,

недолговечных, как цветы.

Сердца людские так им рады,

мир так без них

пустынно тих...

И разве нет в них

высшей правды

на краткий срок цветенья их?

-----------------

сегодняшнее моё настроение