Форум на ОКУЛУС

Здравствуйте!

Помогите ,пожалуйста,разобраться в астропсихологическом портрете столь неоднозначной личности-Рудольфа

Нуреева...-Гениальный танцовщик,постановщик,миллионер,изменник Родины-

невозвращенец,коллекционер,дирижер,

любитель множества ярких и талантливых мужчин и.... чувство,которое он пронес через пятнадцать лет своей жизни-любовь к Марго Фонтейн,замечательной балерине,партнерше..Сейчас смотрела

фильм (РТР)-Нинель Кургапкина и Майя Плисецкая рассказывали о том,что с Марго был настоящий роман-стоял вопрос о ее разрыве с мужем,она была беременна от Нуреева.....В то же время-кутежи,разврат,смена мужчин -партнеров...и ,как расплата по счетам,-СПИД..

я прилагаю статью о Рудольфе Нурееве:

http://www.peoples.ru/art/theatre/ballet/nureev/

Рудольф Нуреев

Rudolph Nureev

( 17.03.1938 года [Уфа]- 06.01.1993 года [Париж])

Россия (russia)

15 лет назад в жизни Петербурга случилось невероятное. На родину вернулся (увы, не навсегда) Рудольф Нуреев – легенда мирового балета и величайший, наряду в Вацлавом Нижинским, танцовщик минувшего века. Все знают, как он бежал и какую карьеру сделал на Западе. Разумеется, он и не помышлял вернуться...

Автор: Владимир Волынский

Сайт: YTPO.RU

Статья: Последняя гастроль божественного Нуреева

15 лет назад в жизни Петербурга случилось невероятное. На родину вернулся (увы, не навсегда) Рудольф Нуреев – легенда мирового балета и величайший, наряду в Вацлавом Нижинским, танцовщик минувшего века. Правда, он приезжал в СССР еще за год до того. Однако тогда это было визит инкогнито – благодаря специальному разрешению властей, которое последовало по просьбе Раисы Горбачевой, Рудольфу разрешили проститься с любимой матерью в Казани.

А через год была гастроль триумфатора – официальная и громогласная. В ленинградском (тогда еще) аэропорту Нуреева встречали не только бесчисленные телекамеры, но и постаревшие поклонницы, многих из которых артист узнавал в лицо.

Ему предстояло танцевать на сцене Кировского театра, где он более трех десятилетий назад начинал свою великолепную карьеру, поражая современников не только мастерством танца, но и смелостью высказываний и суждений. Именно из-за этого молодую звезду старались не брать на гастроли. Но в Париж все же взяли: выступления на сцене Гранд-Опера без Нуреева – это были бы уже не те гастроли. И потому спецслужбы, запиравшие на ночь в номере «смутьянку» Аллу Осипенко, так и не решились приручить ее партнера. Нуреев каждый вечер танцевал в Пале-Гарнье, а по ночам разгуливал с новыми друзьями по Парижу. Казалось, город вливал в него силы, и на каждый следующий спектакль он выходил таким же блистательным, как и на предыдущий.

Все знают, как он бежал и какую карьеру сделал на Западе. Разумеется, он и не помышлял вернуться, а приезжавшим в Париж советским гастролерам было строго-настрого запрещено общаться с опальным танцовщиком, приговоренным за измену Родине к тюремному заключению сроком на 15 лет, – этот приговор не отменен и по сей день. Рисковали лишь немногие, например, Игорь Моисеев, встретившийся с Рудольфом в Париже, или Майя Плисецкая, выступавшая с ним в Нью-Йорке.

И вот, наконец, приехал он сам. Надо ли говорить, что попасть на историческое представление «Сильфиды» было невозможно – билеты спрашивали от самого Невского. Своим сестре и племяннику Нуреев раздобыл билеты сам – в первый ряд партера. Здесь же занял место его ближайший парижский друг – бизнесмен и оператор Владимир Рэн. А в кулисах, затаив дыхание, ждала своего выхода прима Жанна Аюпова. Ей предстояло танцевать с гением.

Он уже был не тот? Возможно... К тому времени Нуреев редко выходил на сцену как танцовщик, предпочитая ставить (его хореография, правда, не имела в мире того успеха, который имела артистическая деятельность) и дирижировать. Но этот божественный полет-прыжок, в котором он парил под сводами всех театров мира (а теперь и своей родной обители), эта неподражаемая грация и неподдельный аристократический артистизм – это осталось.

Конечно, он приехал не на один день и встречался с друзьями, с любимой старинной партнершей Нинель Кургапкиной, которая спустя три года будет помогать ему, уже почти недвижимому, ставить в Гранд-Опера «Баядерку» и которая проводит его в последний путь на Сен-Женевьев-де-Буа. Из его возвращения мог бы получиться целый фильм – благо В.Рэн снимал пребывание Нуреева на брегах Невы на свои суперсовременные камеры.

Потом он приезжал снова, останавливаясь в «каморке» Кургапкиной близ Дворцовой – и казалось, что он все не мог надышаться петербургским (уже) воздухом. Он мечтал поставить в городе на Неве свою «Спящую красавицу» и дирижировать ею. Но судьба не предоставила изгнаннику такого случая. Он успел лишь дирижировать самым длинным балетом Чайковского в Казанской опере. Это было в 92-м. И больше он не возвращался... Никогда.

Потом была болезнь, которую он надеялся превозмочь на итальянском острове Галли, который купил у наследников известного русского балетмейстера Леонида Мясина. Была последняя в его жизни постановка «Баядерки» и после нее, под громовые овации Гранд-Опера, – Орден Почетного Легиона. Уже совсем больным он даже нашел в себе силы прийти на премьеру балета своего друга Ролана Пети «Чаплин» в Театр Елисейских Полей.

...И были тяжелые дни ухода – в огромной квартире-музее на набережной Вольтера, увешанной подлинниками мужской обнаженной натуры кисти Буше и восточными головными уборами (которые он обожал), уставленной антикварными портиками и бюстами великих, которые он раздобывал в своих бесконечных странствиях по всему белу свету. И люди – Кургапкина и верная Дус Франсуа, поклонница и прислуга.

Скончавшийся в православный Сочельник 1993 г., бог танца завещал похоронить себя на самом знаменитом русском эмигрантском кладбище, где покоятся Тарковский и Бунин, Юсупов и Кшесинская. Отходная – скорбный голос Джесси Норман, поющей (как он хотел) хорал Баха, сонм народа на площади перед Оперой – и скорбный путь в парижский пригород. Там и сегодня всякий паломник-пилигрим увидит могилу, покрытую расписным восточным ковром – издалека он всегда кажется настоящим. Нет, это мрамор. А под ним – царство тлена, принявшее под свою сень и того, кто, казалось, был ему неподвластен.

Можно ли составить портрет столь неоднозначной личности?

Как все эти качества совмещались в этом человеке?Мне бы хотелось разобраться...Буду рада комментариям...,спасибо.

  

http://www.vestnik.com/issues/2000/0718/koi/ezersk.htm

"Вестник" #15(248), 18 июля 2000

Белла ЕЗЕРСКАЯ (Нью-Йорк)

"НИКОГДА НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ НАЗАД"

Рудольф Нуреев: силуэт артиста

Рудольф Нуреев в балете "Юноша и смерть"

Непредсказуема, необъяснима игра природы, раздающей гены гениальности. Говорят: семья, воспитание, школа. Конечно. Но главное - наследственность, те самые таинственные гены, в которых впечатаны ваши способности, ваше будущее задолго до вашего рождения, передающиеся, порой, через несколько поколений,

Ну, какую, скажите на милость, наследственность мог передать своему внуку бедный крестьянин-татарин из глухой уральской деревушки? Разве что трудолюбие и жажду свободы, свойственные его далеким пращурам-кочевникам. Но, может быть, был среди них, воинов-завоевателей, прикипевших к седлу, какой-то музыкальный гений, чей дар так и остался нераскрытым? Кто из нас изучал свою родословную так глубоко?

...Он и был вечным странником. Он даже родился в дороге - в транссибирском экспрессе, увозившем семью военнослужащего Хамита Нуреева во Владивосток.

С тех пор, как он совершил свой знаменитый побег к Свободе, он много раз огибал земной шар. На его могиле на русском кладбище Сент-Женевьев - Дюбуа в Париже стоит дорожный сундук, покрытый текинским ковром из разноцветной смальты - символ странствий. Он умер в 1993 году. Ему было 54 года.

Он рос в нищете, на картошке, хилым, слабым и маленьким, не по возрасту, ребенком. В семье, кроме него, было трое дочерей. Однажды, не в силах дождаться, пока картошка сварится, попытался ее достать, опрокинул котелок на себя и попал в больницу. Там было тепло и кормили вдоволь. Хорошее было время! Когда группу одаренных детей из Уфы послали в Ленинград, в балетную школу, он остался дома: у отца не было трехсот рублей на билет, но он не хотел признаться. Нуреев долго не мог ему простить этого.

Отец был суровым и молчаливым. Сын его боялся и не любил. Странную страсть сына к музыке и танцам отец жестоко искоренял, за посещение танцевального кружка в Доме пионеров бил, но выбить из него "дурь" так и не смог. "Балет не профессия для мужчины", - твердил Нуреев-старший, и был по-своему прав. Он хотел, чтобы сын пошел в ремесленное училище и приобрел надежную рабочую профессию, которая прокормила бы его. Время было послевоенное, голодное, не до танцев было.

Нуреев не любил вспоминать свое прошлое. Его девиз: "Никогда не оглядывайся назад".

Только однажды мне выпало счастье видеть его на сцене в "Эсмеральде" Ролана Пети с Парижским балетом. Это было в Нью-Йорке в конце 80-х годов. Он танцевал Квазимодо. Партия была пантомимическая, он уже был немолод, тяжело болен и роли романтических героев были ему не под силу. Без каких бы то ни было накладок он так изменил фигуру, что казался горбатым. Руки свисали, одна нога была короче. Это была совершенная пластика.

Я была командирована на спектакль журналом "Interview". После спектакля я принялась звонить за кулисы, всякий раз натыкаясь на вежливый отказ администратора. Я пыталась объяснить ему, какой это знаменитый журнал и как престижно быть там опубликованным. Святая простота! Знаменитому танцовщику, водившему дружбу с Жаклин Кеннеди и баронессой Ротшильд; ему, которому рукоплескали короли и президенты; о котором были написаны горы статей и книг; ему, достигшему вершин славы и стоявшему на пороге вечности - что ему была еще одна статья в пусть даже в очень престижном журнале?! Она уже ничего не могла добавить к его бессмертию. Он вообще не жаловал прессу, особенно американскую. Он считал, что она отдана на откуп "еврейским либералам-левакам". Дайана Солвей, автор монументальной биографии "Нуреев. Его жизнь" пишет, что он отпускал оскорбительные антисемитские реплики в адрес известного балетного критика "Нью-Йорк Таймс" Анны Киссельгофф.

Все еще стоя у телефона-автомата, я увидела, что он быстро прошел к выходу, сопровождаемый могучим телохранителем. Он был в черном пуховом пальто, перетянутом в талии, и в черном кепи, надвинутом на глаза. У служебного входа его поджидала толпа фанаток.

Я пишу не биографию и не рецензию. Эти заметки - слабая попытка осмыслить явление, именуемое Рудольфом Нуреевым, попытка, основанная на впечатлениях от двух фильмов-балетов с его участием. Эти фильмы были показаны в рамках трехдневного фестиваля "Это Нуреев!" в Линкольн-центре. Из четырех программ я посмотрела три: "Дон-Кихот" Минкуса, "Ромео и Джульетту" Прокофьева и смешанную, куда вошли документальный фильм "Это Рудольф Нуреев", одноминутное соло из "Корсара", снятое в 1957 году на черно-белой пленке, несколько никогда не демонстрировавшихся отрывков из "Корсара", "Раймонды" и редкая хореографическая миниатюра "Юноша и смерть". Конечно, этого недостаточно, чтобы судить о танцоре, в чьем репертуаре десятки ведущих балетных партий. Некоторым оправданием может послужить то обстоятельство, что в Союзе Нуреев был доступен только ленинградцам и москвичам, а после побега стал вообще недосягаем, так что мое "открытие" состоялось через семь лет после его смерти именно благодаря этим уникальным фильмам.

"Дон Кихот" был снят под Мельбурном в огромном самолетном ангаре всего за 25 дней с первоклассным (тоже открытие!) австралийским балетом. Снимали в студийной обстановке, никаких аплодисментов, выходов на поклон и прочих аксессуаров спектакля не было. Но зато были прекрасные иллюстрации к роману, предваряющие и заключающие фильм. Фильм был снят в 1972 году и тут же признан классикой. По непонятным причинам он надолго исчез из поля зрения, и только в 1988 году был пущен в видеопрокат. В 1994 году австралийская компания перевела его на широкий формат, полностью реставрировала и переозвучила. Фильм засверкал всеми красками первоначальной постановки.

Нуреев взял за основу хореографию Петипа 1871 года. Его сопостановщиком был знаменитый австралийский танцор Роберт Хелпман, партнершей - звезда австралийского балета Люсетт Алдоус. И хотя зрители прекрасно понимали, что это - кино, а не спектакль, сама постановка, эффект присутствия и потрясение от танца Нуреева были таковы, что зал то и дело взрывался аплодисментами. Его герой, цирюльник Базиль, прошел эволюцию от дурашливого смешливого деревенского проказника, влюбленного в дочку деревенского богатея до романтического героя в финальном па-де-де. Это па-де-де я видела не один раз, оно очень популярно, но такой завершенности каждого па, такой выразительной скульптурности поз, такого размаха, такой невесомости в полете, таких стремительных вращений я не помню. В первом отделении, бросив недобритого клиента, он вместе с мужским кордебалетом упоенно танцевал арабески, перемигиваясь с прекрасным полом, перешучиваясь с товарищами. Он был прекрасен, и танец его был совершенен.

Он не всегда был таким. Оказавшись в ореоле знаменитого русского перебежчика на Западе, он очень скоро понял, что в балетном мире политические дивиденды не работают (неудачно сложившаяся судьба Годунова впоследствии подтвердила это). Более того, он понял, что знаменитая вагановская школа, которой он так гордился, имеет пробелы. В Копенгагенском королевском балете, куда он был принят после побега, он считался "грязным танцором" - об этом впоследствии свидетельствовал Питер Мартинс. Датская балетная традиция требовала безупречной отшлифованности каждого движения. "Не так важно, - говорил Мартинс, - как высоко ты прыгнешь или сколько оборотов сделаешь, - важно, как ты оторвешься от пола и как приземлишься". То, что датчане постигали сызмальства, ему, 23-летнему, давалось огромным трудом. Он ломал себя, он был беспощаден к себе. "Он работает, как паровая машина", - сказала о нем Марго Фонтейн. У него был свой план покорения мира: Лондон, Нью-Йорк, Париж. Копенгаген был только началом.

У него был идеал - премьер королевского балета Эрик Брун. Брун был на 10 лет старше его, высок и красив, как бог. Он от рождения обладал теми качествами, которых Нуреев начисто был лишен: спокойствия, сдержанности, такта. А главное - он умел то, чего не умел Нуреев. Любовь пришла через восхищение профессиональным мастерством Эрика. Нуреев жадно учился, Брун охотно учил. Не будь Бруна, Нуриеев, может быть, и не распознал в себе скрытого гомосексуалиста. С женщинами у него было несколько кратких романов, не оставивших заметного следа в его жизни. Брун был самой сильной, страстной и мучительной любовью Нуриева, не только потому, что он был бисексуален и у него была невеста, но и потому что в конце концов эта связь стала тяготить Бруна. Немало этому способствовал взрывной, необузданный характер его молодого любовника, который всеми силами старался подчинить себе мягкого, деликатного Эрика. Нуреев тяжело переживал разрыв.

На Западе он совершил поступок, в те годы считавшийся аморальным: сфотографировался обнаженным для журнала "Вог". Фотография была напечатана на обложке и произвела сенсацию. Он был признан самым сексуальным мужчиной в мире. Незадолго до смерти он снялся в фильме-исповеди, фильме-прощании. Лента снималась на его собственном острове в Италии. Полтора часа в кадре была только его голова в защитной панамке - и ничего больше. Он не дал любопытствующим ни малейшей возможности заглянуть в свои владения. Закончив исповедь, он поднялся. И тут все увидели, что он абсолютно голый. Камера показала его со спины, медленно идущего к пляжу. Он вошел по колено в воду и обернулся. По его насмешливой улыбке поползли заключительные титры. Идея финала взята из библии: нагим пришел я в этот мир, нагим и покину его. Его тело, измученное болезнью, было все еще прекрасно.

Марго Фонтейн и Рудольф Нуреев

Он был замечательным драматическим актером. Кино дает редкую возможность наблюдать за мимикой артиста. Привыкшая к приклеенной улыбке танцоров, озабоченных, как бы ее не потерять во время сложных поддержек и антраша, я не переставала удивляться бесконечной смене выражений его нервного, прекрасного подвижного лица, игре его темных миндалевидных глаз. Вера Волкова, его учитель в Копенгагеге, долго убеждала Марго Фонтейн взять его в свой гала-концерт. Исчерпав все аргументы, она воскликнула: "Ты бы видела, какие у него ноздри!" Эти ноздри в конце концов и решили судьбу Нуреева: он стал премьером Лондонского королевского театра. 23-летний, он стал постоянным партнером примадонны, этого театра, Дамы (эквивалент рыцарского звания для женщин) Марго Фонтейн. Ей было 42 года и она через три года собиралась на пенсию. Фонтейн ввела Нуреева в высший свет и озарила его сиянием своей славы. Нуреев вернул ей молодость и продлил ее сценическую жизнь. Вдвоем они - "татарский князь и английская Дама", как их называла пресса,- покорили пресыщенный и снобский Нью-Йорк на гала-концерте 18 января 1965 года. Они танцевали па-де-де из "Корсара". В зале присутствовали Барбара Стрейзанд, Гарри Белафонте, Кэрол Барнетт, Джонни Карсон, Джули Эндрюс.Публика устроила им стоячую овацию. Нуреев последовательно осуществлял свой план покорения мира.

"Раймонду" Фонтейн согласилась танцевать по совету Нуреева: на Западе этот балет Глазунова почти неизвестен. Эта первая работа Нуреева как режиссера и хореографа предназначалась для фестиваля "Сполетто" в Чарльстоне, штат Южная Каролина. Репетиции и спектакль снимались для документального фильма "Нуреев в Сполетто", который вошел в 50-минутный фильм "Это Рудольф Нуреев!" Много сил и надежд было вложено танцовщиком в эту постановку. Па-де-де с Марго Фонтейн должно было быть включено в гала-концерт, открывающий фестиваль, как сенсация. Уже был почти отснят фильм, когда Фонтейн получила известие, что на ее мужа, видного политического деятеля, совершено покушение. У Фонтейн не было дублерши. Премьера срывалась. Она хотела отыграть премьеру, понимая, что это значит для Нуреева, но он настоял чтобы она летела в Лондон. И сам проводил ее в отель. Раймонду на премьере танцевала Дорин Уэллс. Ее же записали на пленку. Сюжет, достойный О. Генри. "Дары волхвов".

Отдавая должное таланту, мастерству и опыту замечательной английской балерины, нельзя не заметить, что в "Ромео и Джульетте" Прокофьева, она рядом с молодым Ромео-Нуреевым смотрится плохо. Предательский крупный план высвечивает немолодое лицо, морщинистую шею, жилистые руки. Возможно из зала разница в возрасте не было такой уж заметной, и в других дуэтах не так бросалась в глаза, но кино беспощадно. Шекспировской Джульетте было 14 лет, а Фонтейн уже разменивала пятый десяток. Спектакль был поставлен Полом Циннером с артистами Лондонского королевского балета, и снимался из зрительного зала. Публика неистовствовала. Ей не было никакого дела до разницы в возрасте: она аплодировала любимой балерине и этому феноменальному русскому.

В партии Ромео Нуреев вполне подтвердил свое амплуа романтического героя. Он играет Ромео грустным, словно предчувствующим свою скорую гибель. Сцену дуэли на рапирах с Тибальдом он провел блестяще. Но самое поразительное - как он играет любовь к Джульетте-Фонтейн, он, никогда не любивший женщин.

Его всепоглощающей страстью был балет. С ежедневной тренировки неизменно начинался его рабочий день. "У тела плохая память", - говорил он. Каждый день, где бы он ни был, он проводил у станка по нескольку часов, освежая эту "память тела". Когда после побега его, оставшегося без денег, без вещей и, документов в чужой стране, спрятали от гэбэшников, первое, о чем он наутро спросил по телефону свою французскую подругу, было: "Где мой класс? Где я буду заниматься?" На что та ответила: "Твой класс в твоей комнате, и не вздумай выходить на улицу".

Подлинным открытием был Нуреев в современном танце. Это одноактный балет "Юноша и смерть". (Тут неизбежны ассоциации с "Девушкой и смертью", хотя не думаю, чтобы Ролан Пети имел в виду эту горьковскую сказку, когда создавал в 1946 году свой балет). В 1966 году Пети записал балет для телевидения, и он всего пару раз транслировался в Европе. Это единственный случай, когда Нуреев танцевал с Зизи Женмейр (Yeanмaire), знаментой балериной и актрисой, женой Ролана Пети.

В отличие от бессюжетных одноактных современных балетов, коих много у Баланчина, "Юноша и смерть" являет собой остросюжетную любовную драму, где Девушка (мадам Зизи весьма плотновата, но танцует выразительно) всячески издевается над влюбленным юношей и, в конце концов, в ответ на его угрозы покончить с собой любезно готовит ему петлю, в которой он после мучительных колебаний и повисает. Средства кино сделали его самоубийство вполне правдоподобным и жутким: повесившийся на крючке в комнате, он оказывается висящим на виселице.

Нуреев благоговел перед Баланчиным и мечтал, чтоб он поставил для него балет. Но было уже поздно: Баланчин вскоре умер. Проживи сам Нуриев подольше, он, вероятно, ушел бы, как Барышников, в современный балет: он очень хорошо чувствовал его. Понимая, что время его как классического танцовщика подходит к концу вместе с жизнью, он всеми силами стремился удержаться на сцене - в качестве хореографа, режиссера и, дирижера. Незадолго до смерти он, лежа в больнице, слушал через наушники "Коппелию" - он собирался дирижировать этим балетом в Марселе.

Он был тем, что американцы называют "perfectionist" - его стремление к совершенству было беспредельным. В последние шесть лет он был художественным руководителем парижской Оперы, и "Дворец Гарнье", как парижане называют свою Оперу, стал его домом. Там он в последний раз появился на сцене в октябре 1992 года. Оттуда же его хоронили.

Гражданская панихида состоялась в фойе, простой белый гроб покоился наверху знаменитой лестницы. На похоронах присутствовал весь высший свет Франции, именитые гости из-за рубежа и многочисленные родственники из Уфы. Он завещал похоронить себя не на престижном кладбище Пер-Лашез, где упокоился Нижинский, а на скромном русском эмигрантском кладбище Сент-Женевьев-Дюбуа, где его могила выделяется своей восточной роскошью. Поручая своему адвокату выбрать участок, он поставил условие, чтобы этот участок был подальше от могилы Сергея Лифаря, дух которого он вытравливал из "Дворца Гарнье".

Он никогда не страдал от ностальгии. Своему парижскому другу, посетовавшему, что он тоскует на чужбине без родных и друзей, он отрезал: "Не приписывай мне свои мысли. Я совершенно счастлив здесь, я не скучаю ни за кем и ни за чем. Жизнь дала мне все, что я хотел, все шансы".

Ему принадлежат гонорары за постановки и фильмы, идущие по всему миру. Когда Кристи устроил аукцион его вещей, его поношенные комнатные туфли, первоначально оцененные в 40-60 долларов, ушли за 9200.

Он основал в 1975 году Фонд помощи талантливым танцовщикам.

В конце концов, балет - это единственное, что его интересовало в этом мире

  

[ 14.10.2002 ]

Пожар в крови. Гений балета всегда хотел секса.

http://yaroslavl.gay.ru/cgi-bin/sn/view.cgi?id=..._id=9&page=2

Дама сердца

Когда в 1961-м в Копенгагене Нуреев встретился с Эриком, тогда же в его жизнь вошла и прославленная английская балерина Марго Фонтейн. Тут, как и в случае с Бруном, тоже сыграл свою роль телефонный звонок. Однажды Рудольф пришел в гости к своему педагогу Вере Волковой, и зазвонил телефон. Волкова сняла трубку и тут же передала ее Нурееву: "Это вас, из Лондона". - "Из Лондона?" - удивился Рудольф. В Лондоне он никого не знал. "Это говорит Марго Фонтейн, - сказал голос в трубке. - Не хотите ли танцевать на моем гала-концерте?"

В истории балета нет более элегантной, мужественной и мудрой балерины, чем Фонтейн. Легкая улыбка, горячий блеск глаз, темперамент, а еще стальная спина и железная воля - это Марго. Ее муж Роберто Тито де Ариас был из семейства видных панамских политиков и в то время занимал пост посла Панамы в Великобритании.

После того как Рудольф выступил на ее гала-концерте, руководство "Ковент Гарден" предложило Фонтейн танцевать вместе с ним "Жизель". Марго сначала засомневалась. Она впервые выступила в Жизели в 1937 году, за год до рождения Нуреева, а к моменту его побега из СССР уже пятнадцать лет была звездой. Не будет ли она, сорокадвухлетняя прима, смотреться смешно рядом с двадцатичетырехлетним молодым тигром? Но наконец согласилась и победила. Их выступление привело публику в безумие. Чувственный пыл Нуреева стал идеальным контрастом выразительной чистоте Фонтейн. Они сливались в едином танцевальном порыве, и, казалось, их энергия и музыкальность имеют один источник.

Когда занавес закрылся, Фонтейн и Нуреева вызывали на поклоны двадцать три раза. Под грохот аплодисментов Фонтейн вытащила из букета красную розу на длинном стебле и преподнесла ее Нурееву, он, тронутый этим, упал на колено, схватил ее руку и стал осыпать поцелуями. Публика от этого зрелища лежала в обмороке.

Но тот вечер не стал для Нуреева полным триумфом. Хотя Брун и репетировал с ним роль Альберта, но, мучимый ревностью, покинул театр. "Я побежал за ним, а поклонники побежали за мной. Было очень неприятно", - вспоминал впоследствии Рудольф.

Деревце белых камелий

"Боже! Я никогда не делала в танце и половины вещей, которые делаю теперь", - с удивлением признавалась Фонтейн, говоря о влиянии на нее Нуреева. А Рудольф признавался: "Если бы я не нашел Марго, я пропал бы".

Вскоре хореограф Фредерик Аштон создал для них балет "Маргарита и Арман" по "Даме с камелиями" Дюма-сына на музыку фортепианной Сонаты си минор Листа. Этот балет стал самым долгожданным событием сезона 1963 года и породил массу слухов и сплетен на тему: а были ли в жизни Рудольф и Марго любовниками? Одни категорически утверждают, что да, другие столь же рьяно это отвергают. Есть и те, кто говорит, что Фонтейн носила ребенка Нуреева, но потеряла из-за выкидыша. Но это скорее из области фантастики, поскольку Марго к тому времени не могла иметь детей. Сами же Рудольф и Марго так рассказывают о своих отношениях: "Когда мы были на сцене, наши тела, наши руки соединялись в танце так гармонично, что, думаю, ничего подобного уже никогда не будет, - вспоминает Нуреев. - Она была моим лучшим другом, моим конфидентом, человеком, который желал мне только добра". "Между нами возникло странное влечение друг к другу, которое мы так и не сумели объяснить рационально, - признается Фонтейн, - и которое в каком-то смысле напоминало глубочайшую привязанность и любовь, если учитывать, что любовь так многообразна в своих проявлениях. В день премьеры "Маргариты и Армана" Рудольф принес мне маленькое деревце белых камелий - оно было призвано символизировать простоту наших взаимоотношений в окружающем нас ужасном мире".

Не случилось

А вот в отношениях с Эриком этой простоты не было. Брун, устав от беспорядочности Рудольфа, жаловался друзьям: "Я не могу быть с ним рядом, мы губим друг друга". Но Рудольф продолжал преследовать Эрика. Выступая в 1968 году в Копенгагене, Рудольф встретился с хореографом Гленом Тетли. Тетли был приглашен на обед к Бруну, который предупредил его, чтобы тот ничего не говорил об этом приглашении Рудольфу. Но Нуреев, словно догадываясь о том, куда хореограф едет, навязался ему в компаньоны. Тетли отказывался, но Рудольф влез в его автомобиль. Когда машина подъехала к загородному дому Эрика в Гентофте, улыбающийся Брун вышел навстречу машине. Но, увидев Рудольфа, вбежал в дом, скрылся наверху и не появлялся весь вечер. "Я уверен, что Рудольф очень расстроился, - вспоминает Тетли, - но он никогда не давал этого понять". А друзьям Нуреев говорил, что навсегда связал бы свою жизнь с Эриком, если бы тот ему это позволил. На что Эрик отвечал: "Рудольф объявлял меня образцом свободы и независимости - я всегда делал то, что хотел. Ну а то, что происходило между нами в первые годы - взрывы, коллизии, - это не могло продолжаться долго. Если Рудольф хотел, чтобы все было иначе, что ж, мне очень жаль".

В скором времени их бурный любовный роман окончательно рухнул. Но хотя с сексом между ними все было покончено, духовная связь длилась до конца жизни, пережив все измены, конфликты, разлуки.

"Мой датский друг Эрик Брун помог мне больше, чем я могу выразить, - сказал Нуреев в одном интервью. - Он мне нужен больше всех".

Когда в 1986 году Брун умирал от рака легких, Нуреев, бросив все дела, приехал к нему. Они проговорили допоздна, но, когда Рудольф вернулся к нему следующим утром, Эрик уже не мог разговаривать, а только следил глазами за Рудольфом. Рудольф тяжело переживал смерть Эрика и так никогда и не смог оправиться от этого удара. Вместе с Эриком из его жизни ушли юная бесшабашность и горячая беспечность. Он остался один на один с самим собой, наступающей старостью и смертельной болезнью. И хотя Нуреев как-то запальчиво бросил: "Что мне этот СПИД? Я татарин, я его трахну, а не он меня", - Рудольф понимал, что времени ему отпущено в обрез.

Я должен был на ней жениться

Через пять лет после смерти Эрика Рудольф простился и с дамой своего сердца Марго Фонтейн. До этого Марго пережила страшную трагедию. В Панаме был расстрелян автомобиль, в котором находился ее муж. Две пули застряли в груди, еще одна пробила легкое, четвертая попала в шею сзади, близ позвоночника. По одной версии, это был политический заказ, по другой - в сорокасемилетнего Ариаса стрелял его коллега по партии за то, что тот спал с его женой. Парализованный, прикованный к инвалидной коляске Ариас стал постоянной заботой Марго. Она не допускала, чтобы он превратился в тело в коляске, поэтому возила его с собой на гастроли, на яхты к друзьям. Марго упорно зарабатывала на жизнь и на медицинское обслуживание больного мужа танцами. "Я буду танцевать до тех пор, пока на меня ходят", - говорила она журналистам. И она танцует, а вернувшись вечером после спектакля домой, прежде чем поесть, готовит еду мужу и кормит, как маленького ребенка, с ложечки. Кстати, последний раз "Маргариту и Армана" Марго и Рудольф танцевали в Маниле в августе 1977-го. А потом она уединилась с Ариасом на ферме в Панаме, где умирала от рака яичников. Об этом знал только Рудольф, который анонимно оплачивал ее медицинские счета. В 1989 году Марго похоронила Тито Ариаса, перенесла три операции и была почти прикована к постели: "Я привыкла гастролировать по театрам, а теперь гастролирую по больницам", - шутила Фонтейн.

Марго умерла 21 февраля 1991 года, спустя двадцать девять лет с того дня, как она и Рудольф впервые танцевали в "Жизели". После этого он был ее партнером почти 700 раз. Говорят, узнав о ее смерти, он с горечью воскликнул: "Я должен был на ней жениться". Но, кажется, это была всего лишь фраза человека, который знал, что сам умирает от СПИДа.

Рудольф пережил Марго на два года. Он умер 6 января 1993 года, накануне православного Рождества, ему было пятьдесят четыре года. Сочельник спустился на землю уже без него

  

МИШЕЛЬ!

Как всегда - на редкость интересный персонаж...

Первое, что бросается в глаза: как много пораженных аспектов у человека, обласканного мировой славой... Видимо, жизнь была более чем нелегкой. (4 оппозиции, 4 квадрата, 2 пл. в шахте).

Второе потрясение: СПИД принято соотносить с пораженным Плутоном, у него же - с Плутоном проблем нет. Его болезнь, скорее всего - по Юпитеру и Урану (оба они как раз в шахте).

По дате смерти удалось ректифицировать достаточно точно: 7.40 (по Гринв.)

Венера, естественно,пораженная: Сатурном, Луной, Хироном...

Грустная картина.

  

Мишель, спасибо за тему!

Ариадна,

с ректификацией у меня туго, ваше версия очень интересна, но даже без времени рождения увидеть одинокую Луну напротив стеллариума в Овне, грустно.

Но 2 планеты в шахте - и такая известность. Много труда.

В Соляре последнем - Сатурн в квадрате к Узлам - может и тут ответ на вопрос - расплата по счетам?

Саша

  

Дорогие ,

Очень неоднозначный человек:

1.Нурееву присущи-импульсивность-например,его побег за рубеж-решение пришло в один момент...

2.Взрывной и скандальный характер-что явно воспринималось с трудом спокойным и мечтательным Эриком Брюном...,отсюда-конфликты и расстования

3.Скупость-если занимал деньги-не отдавал

в ресторанах никогда не рассчитывался

4.в то же время-трудоголик,работающий часами в балетном классе,жажда славы,успеха-к которому он идет неуклонно-работая на износ-по 18 спектаклей в месяц

5.разные сферы самовыражения-танцовщик,режессер, актер,дирижер

6.Умеет любить-проявлять любовь,дружбу-например, создает денежный фонд для нуждающихся артистов балета,оплачивает все счета , медицинские расходы и дает деньги на жизнь в виде ежемесячного пособия Марго Фонтейн,любит семью-мать и сестер,своих близких друзей.

7.Известный коллекционер,миллионер-состояние Нуреева оценивалось в 80 миллионов долларов-ему принадлежали-виллы,дома по всему свету,коллекции антиквариата,картин,одежды..А с Марго Фонтейн-это что? Любовь,страсть,творческое содружество?

Они были необходимы друг другу...На всякий случай-если кто захочет посмотреть-данные биографии Фонтейн-

ФОНТЕЙН, МАРГО (Fonteyn, Margot) (наст. имя и фамилия – Маргарет Хукем) (1919–1991), английская прима-балерина, одна из самых прославленных танцовщиц 20 в. Родилась в Райгите (графство Суррей) 18 мая 1919, начала заниматься балетом в возрасте пяти лет у Грэйс Босустоу и продолжала занятия у разных педагогов в странах, где жила ее семья (в частности у Георгия Гончарова в Шанхае). В возрасте 15 лет Фонтейн поступила в лондонскую школу, которой руководила Нинетт де Валуа, основательница и руководительница балетной труппы «Вик Уэллс балле». Эта труппа была предшественницей труппы театра «Сэдлерс Уэллс балле», ныне Королевского балета. Фонтейн дебютировала в 1934, быстро обратила на себя внимание в небольших партиях, и после ухода из труппы Алисии Марковой ей стали поручать ведущие партии в классических балетах – Лебединое озеро (музыка Чайковского, 1935), Жизель (музыка А.Адана, 1937) и Спящая красавица (музыка Чайковского, 1939). Тогда же началось ее сотрудничество с хореографом Фредериком Аштоном: она выступала в его постановках Симфонические вариации на музыку С.Франка (1946), Дафнис и Хлоя (музыка К.Дебюсси, 1951), Сильвия (музыка Л.Делиба, 1952) и Ундина (музыка Х.В.Хенце, 1958). Исполнение Фонтейн партии Авроры в Спящей красавице (1949, Нью-Йорк) прославило ее на весь мир.

В 1962 началось успешное партнерство Фонтейн с Р.Х.Нуреевым, который годом ранее остался на Западе во время гастролей труппы Театра оперы и балета им. С.М.Кирова. Триумфами стали выступления этой пары в постановках Аштона Маргарита и Арман на музыку Ф.Листа (1963), Кеннета Макмиллана Ромео и Джульетта (музыка С.С.Прокофьева, 1965) и Ролана Пети Пеллеас и Мелисанда на музыку А.Шёнберга (1969). В 1970 Фонтейн танцевала в балете Поэма экстаза (на музыку А.Н.Скрябина), поставленным для нее Джоном Кранко. В 1972 она снялась в фильме Я – балерина.

С 1954 Фонтейн стала президентом Королевской академии танца. В 1956 она была удостоена ордена Британской империи.

Умерла Фонтейн в Панаме 21 февраля 1991

Благодарю Всех ,кто откликнулся и еще откликнется..